Три голодных дня в «учебке»

Возле Ташкента расположено очень много маленьких городков, и почти в каждом из них была организована учебная часть для подготовки будущих солдат и офицеров для отправки в Афганистан. В одну из таких «учебок» и попал я после призыва в Советскую армию.

В «учебке» были казармы, где мы жили, учебные классы, где изучалась теория. А на полигоне проводились практические занятия по военному делу и физические тренировки.

Здание столовой было очень красиво, сделано в узбекском стиле, украшено национальным орнаментом. Нас кормили по графику. В первом потоке – офицеры, солдаты – во втором. А еще в нашу солдатскую обязанность входила уборка в зале столовой и на всей территории.

Наша толпа новобранцев состояла в основном из деревенских ребят и ребят из рабочих семей. А дисциплина была на нулевом уровне, все только друг к другу «притираются». Первые дни в «учебке» самые тяжелые, все новое, много непонятного, а главное, физические нагрузки – запредельные.

Мне запомнились первые дни посещения столовой. Построение перед завтраком. Сто бойцов вдыхают вкуснейший запах еды, идущий из раскрытых дверей столовой, видны накрытые столы.

Звучит команда: «Рота! Повзводно заходи на прием пищи!» Сто бойцов влетают в обеденный зал. Каждый стол – на десять человек, но уселись где-то аж по пятнадцать человек, а где-то  — только по пять. Кто-то захотел сесть рядом с другом, а кому-то захотелось сесть у окна. Шум и давка! И тут звучит неожиданная команда. Дежурный офицер громко командует: « Рота! Прием пищи закончить! Выходи строиться!»

 По дороге на полигон, голодные, мы, переругивались и  выясняли, кто виноват.

Время обеда. Мы степенно входим в столовую, спокойно рассаживаемся за столы. Но вот незадача – никто не хочет быть дежурным по столу, разделить еду из бачка (кастрюля посреди стола)  поровну всем сидящим, потому, что дежурный скорее всего сам не успеет поесть. Разборки и споры на всех столах. Итог предсказуемый, звучит знакомая команда: « Рота! Прием пищи закончить! Выходи строиться!» На строевой подготовке выясняли, кто же виноват, и что же теперь делать.

Наступил вечер. Время ужина. По команде вошли, расселись по местам. Кому досталось быть дежурным, не спорят, обреченно ожидая очередной команды. Все рады были услышать команду: «К приему пищи – приступить!» Но… Кому-то надо погуще, кому-то пожиже, кто-то хочет хлебную корочку, но они были не на всех столах. Короче, до еды дело не дошло, так как услышали команду: «Выходи строиться!»

Перед отбоем вроде все выяснили. Все уснули с надеждой на завтрашний завтрак. Но и на следующий день позавтракать, пообедать и поужинать тоже не удалось…

Мы конечно знали, что есть ножи и вилки, видели в кино, как  при помощи этих предметов едят культурные люди в ресторанах. Но мы-то пользоваться ими не умели. У кого-то падал нож и он лез за ним под стол, мешая соседям. У других — рассыпались по столу соль или перец, а салфетки не хотели вылезать из салфетницы по одной, и вся пачка дружно вываливалась в тарелку с супом…  В результате мы создавали невообразимый грохот и суету. Естественно опять звучала уже знакомая команда, и мы выходили строиться.

Так прошло три голодных дня. Мы приходили в столовую строго по графику, смотрели на еду и уходили. Хорошо еще, что у нас в части был буфет «Чайная». Спасением для нас были  бутылка лимонада «Буратино» и пряники, а если сильно повезет, то — пирожное. Мы были такие голодные, что в «Чайной» быстро пустели полки.

Наступил четвертый день. На зарядке вполголоса обсуждали, как вести себя в столовой. На строевой вспоминали, с какой стороны тарелки  должны быть ложка, вилка и нож.

Наступил торжественный час. Мы пошли строем на завтрак. После  команды: «К приему пищи – приступить!»  никто не шумит, без суеты все едят, и потом спокойно выходят на построение. Так прошли обед и ужин, а также и все последующие приемы пищи. Правда, часто у многих возникал вопрос: « На что нам все эти вилки, ножи и специи. Что, в Афгане мы тоже этим всем будем пользоваться?» Но этот вопрос всегда оставался без ответа…